Поездка в Дунино 2015 г.

Смотровая площадка на поле боя

6 декабря 2 группы воскресной школы (средняя группа «Благовестники» и старшая группа мальчиков) посетили деревню Дунино Одинцовского района, где проходила реконструкция боя Великой отечественной войны состоявшегося в начале декабря 1941 между деревней Дунино и Звенигородом в честь памяти солдат русской армии защищавших Родину от врага.

Вспомним тот момент который был переломным в войне — немцы, стоявшие в 20‐ти километрах от Москвы, и получившие команду любой ценой взять столицу, вдруг стали отступать.

На совещании командующих группами армий, состоявшемся 13 ноября 1941 г. в Орше, Гитлер категорически потребовал любой ценой взять Москву. Для второго наступления на Москву германское командование располагало двумя ударными группировками, в которые входили 1000 танков, около 10,4 тысяч орудий и минометов, около 600 самолетов. В период между 15 и 19 ноября дивизии группы армий «Центр» одна за другой, в соответствии с планами, начали решающее наступление на Москву с разных сторон, осталось уничтожить последний рубеж обороны Москвы.

16 ноября 5‐й пехотный корпус Гёпнера начал атаку на город Клин и 24 ноября город был взят.

20 ноября немцы захватили Локотню.

23 ноября боевая группа подполковника Докера, с запада ворвалась в Солнечногорск.

24 ноября пехотные полки, усиленные частями саперов, пробились к Александровскому, самой настоящей крепости.

30 ноября для нанесения удара по железнодорожной станции Лобня и по району к югу от нее, помчались немцы к цели на своих мотоциклах и, не встречая противодействия, вышли к Химкам — маленькому речному порту, расположенному в восьми километрах от окраины Москвы. Нагнав страха и вызвав панику среди местного населения, мотоциклисты все же повернули назад. Это немецкое подразделение ближе всех подошло к Москве.

В первых числах декабря Германское командование предприняло последнее решительное наступление на Москву. С рассветом, 1 декабря на правом фланге 5 армии началась сильная артиллерийская и авиационная подготовка врага, вслед за тем три пехотные дивизии немцев при поддержке танков, нанесли удар по 144‐й и 18‐й советской дивизии. Атаки гитлеровцев следовали с нарастающей силой, одна за другой. Особенно напряжённые бои велись на участке между реками Истра и Москва, где противник наносил удар по двум направлениям: Ивановское — Павловская Слобода и Фуньково — Аксиньино.

1 декабря немцы вышли к Ленино, но смогли захватить лишь западную окраину села. В восточной части, отделенной небольшой речкой, советские воины закрепились так, что казалось, они просто вросли в землю. Четыре дня русские и немцы лежали друг против друга. Советская артиллерия беспрестанно обстреливала немецкие позиции. Между тем другие немецкие дивизии продолжали прокладывать себе путь через лед и снег к Звенигороду. В Звенигороде располагались склады боеприпасов и прочего военного снаряжения на западном участке Москвы. Город находился среди утопавших в снегах заповедных лесов. Там во множестве замаскированных дзотов и в бетонных дотах притаились в ожидании противника небольшие по численности полки советской 5‐й армии.

К полудню 2 декабря немцы подошли к восточной окраине Ершово. К этому моменту 78‐я немецкая дивизия свои силы исчерпала. Овладеть Звенигородом ей не удалось. Снег, сильный мороз и упорное сопротивление русских вынудили наступающих остановиться.

Следует отметить, во второй половине дня 27 ноября в течение всего каких‐нибудь двух часов температура упала до 40 градусов ниже нуля и стояла несколько дней, дул ледяной ветер, от которого буквально ломило кости, вороны, вылетавшие из своих укрытий околевали и падали на лету. Впервые в немецкой армии отмечались случаи отчаяния — то один, то другой солдат бросался на снег с криками: «Все, я больше не могу!» Силы батальонов таяли, причем больше не от действий противника, а от холода.

Звенигород обороняла небольшая 144 стрелковая дивизия под командованием генерал‐майора М. А. Пронина и полк 18 дивизии народного ополчения г. Москвы. Более совестских войск по этому направлению не было. Местное население участвовало в сопротивлении. Так, имея всего два пулемета, жители постоянно меняли его расположение чтобы немцы не разбили их, перевозили с помощью лошади, так как звук от использования техники мог дать понять немцам направление движения, лошадь же перевозила бесшумно. В случае прорыва, немцы бы более не встретили сопротивления до самой Москвы.

Утром, 3 декабря, несмотря на сильный мороз, наши войска перешли в наступление. Контратака наших войск, оказала деморализующее воздействие на противника. Понеся большие потери, он прекратил на Звенигородском направлении продвижение на Москву и перешёл к обороне. 144‐я дивизия остановила немцев на рубеже Козино, Супонево, Ершово, Скоково, Дютьково, Ново‐Александровское, Ягунино, Луцино, Рыбушкино, Устье. С этого рубежа 11 декабря 1941 года она начала победное наступление на запад.

Многие бойцы и командиры дивизии показали образец мужества и героизма. Только за ноябрь командованием дивизии было утверждено и представлено к правительственным наградам 85 человек. Из них красноармейцев. 18 старших командиров, 8 политработников, 17 младших командиров, 4 медицинских работника.

Немцам пришлось заплатить дорогой ценой за неподготовленность войск к русской зиме. Дело заключалось не только в отсутствии меховых тулупов, валенок и тому подобного снаряжения, хуже того, германское Главное командование не знало или же не умело применять на практике простые и доступные методы ведения боевых действий в зимнее время. О том, что к продолжительной войне в России не готовились — во всяком случае, немецкий генштаб, — лучше всего говорит полная неподготовленность Вермахта к ведению боев зимой. После первых снегопадов финны, видевшие немецких солдат, обутых в сапоги, подбитые стальными гвоздиками, в удивлении качали головами и говорили: «Ваши сапоги — идеальные проводники холода, вы с таким же успехом могли бы ходить прямо в носках!»

Выступая ближе к концу войны в Доме офицеров в Москве, маршал Жуков сказал, что его уважение к немецкому генштабу впервые пошатнулось, когда он увидел военнопленных, взятых Красной Армией в ходе зимней кампании. «Солдаты и офицеры носили очень тесные сапоги. И конечно, у всех у них были обморожены ноги. Немцы не обратили внимания на тот факт, что с восемнадцатого столетия русские солдаты получали сапоги на один размер больше, чем нужно, что давало им возможность набивать их соломой, а в последнее время газетами и благодаря этому избегать обморожений».

Русские действительно избегали обморожений. У немцев же зимой 1941‒1942 г. на передовой случаи обморожения ног достигали во многих дивизиях сорока процентов. Но мороз выводил из строя не только конечности солдат. В двигателях замерзало масло. Отказывались стрелять карабины, автоматы и пулеметы. Танковые моторы не заводились. Стволы русских автоматов выглядывали из меховых чехлов, а затворы пулеметов были смазаны зимним маслом. Ничто не мешало русским сражаться.

Сильнейший мороз (до −40) сыграл решающую роль, силы немецкой армии намного превосходили силу и возможности русской армии и только неподготовленность противника к таким лютым морозам сыграла решающую роль в отступлении немцев. Но, видимо Богу было угодно чтобы немецкая армия потерпела поражение.

Поездка очень понравилась детям, особенно мальчикам. Они получили много информации к размышлению. Так, один юноша сказал что лежать на мокрой земле, сидеть в мокрых холодных окопах это не то, что смотреть на экран компьютера или телевизора, в реальности все суровее. Грохот от взрыва гранат, выстрелы из ружей были очень громкие, солдаты долго сидели на холоде в мокрых землянках, лежали на сырой земле, а если еще представить что и голодные…

Другой наш мальчик 10 лет отметил, что видеть взрослых, которые искренне участвуют в организации такого мероприятия, их увлеченность дало ему понимание что же такое патриотизм, и для себя решил что поступит в военное училище — чтобы защищать свой край и родных.

Тут вспомнился разговор писателя М. М. Пришвина в 1940 году с его другом «о его сочувствии английской дипломатии»:

— А японцам почему в 1940 году сочувствовали? — спросил Пришвин.

— Я тогда не японцам сочувствовал, а ненавидел царизм.

— А в 1914, помните, как вы сочувствовали немцам?

— Тоже из ненависти.

— В таком случае, как же не подумать, что теперь англичанам вы сочувствуете тоже из ненависти?

— А разве вам ЭТО нравится?

— Нет, но я физическое место человека люблю — растительность, ландшафт, особенно язык и народ, его творящий. Я за ЭТО стою, а не из любви к Сталину.

Девочкам более интересно было подойти к лошадям, посмотреть полевую кухню, посетить часовню Архангела Михаила.

После окончания боя организаторы сняли оцепление поля «боя» и детвора побежала собирать трофеи — гильзы, фотографировались с винтовками, стрелять из настоящих винтовок. В это время более старшее поколение с удовольствием слушало военные песни в академическом вокальном исполнении молодой вокальной группы «Бродвей», военного оркестра.

Взрослые, взглянув на суровые условия боя, холод, сырость, сказали что стали больше ценить окружающий нас комфорт, и с благодарностью поминать тех, кто отдал свои жизни ради нашего блага. Вечная память погибшим…

Фотоальбом «Поездка в Дунино 2015 г».