Темных туч ряды сомкнулись гневно,
Ветер застонал, померкло солнце:
Всемогущий Бог, Творец вселенной
В руки человеков предается.
До конца испив страданий чашу,
Претерпев насмешки, бичеванье,
Агнец Божий за грехи за наши
Как злодей ведется на закланье.
На кресте распят… Позорней смерти
И ужасней в те века не знали,
Слов страшней не может быть, чем эти:
«Боже! Для чего Меня оставил?»*
Матерь Божья у креста стояла,
Боль пронзала душу непрестанно,
«Жено, это — сын Твой!» — Бог сказал Ей,
Взглядом указав на Иоанна.**
Умер Бог. Внезапно разорвало
Сверху вниз церковную завесу,
Сотрясались каменные скалы,
И святые многие воскресли.
Сняли со креста Его, обвили,
Горько плача, плащаницей новой,
Близ Голгофы в гробе положили,
К двери камень привалив огромный…
___________________
* «В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27:46)
Во время крестных мук Христос испытывает всю горечь страшной смертной чаши, всю тяжесть грехов рода человеческого, весь ужас гнева Божия и Страшного Суда правды Божией, карающей грех. Мысль о том, что «Правосудный Отец как будто оставил Сына, страждущего за грехи людей, …довершила меру страданий, и без того ужасных; человеческая природа изнемогла…» (Иннокентий, архиеп. Херсонский)
** «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Же́но! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин.19:26‒27)